Герои этой войны

Syava70

Мисливець
Татьяна Бондаренко приехала на фронт 25 мая и с тех пор все время оставалась на передовой. «Мама Таня» (именно так называют женщину солдаты) — медсестра, спасшая жизни десяткам раненых военных. Сама однажды получив ранение, она уже через день после выписки из госпиталя опять уехала на восток. Попала в плен.
На восток Татьяна поехала в составе добровольческого батальона «Айдар». Попала в Старобельск, где к тому времени велись ожесточенные бои.

— Вскоре мы заняли город Счастье, затем Металлист, — вспоминая эти события, Татьяна нервно закуривает. — Тогда же в нашей бригаде появились первые погибшие, ребята сгорели прямо в БТРе. Я лично возила домой их тела… Мы с анестезиологом Андреем все время были на передовой, только и успевали помогать раненым. Сначала их были десятки, затем — сотни… Когда сепаратисты открывали огонь, я пряталась в блиндаже. На Веселой горе попала под минометный обстрел. Меня ранили, когда я заходила в «зеленку». Помню два взрыва. После первого, уже раненая, смогла сползти в блиндаж. Затем громыхнуло еще раз, и меня контузило. Следующие пять часов я, истекая кровью, лежала в блиндаже. Ребята продолжали бой. А я потеряла сознание.

Очнулась уже в Старобельской больнице. Пролежала там десять дней, после чего меня перевели в Харьковский военный госпиталь. Затем отправили домой в Чернигов, но долго сидеть на больничном я не смогла и опять поехала на восток. Тогда в Луганске шли тяжелые бои, погибло много наших ребят.

Их тела остались на территории, контролируемой сепаратистами. Сами понимаете, что с ними происходило на 30-градусной жаре. Решила во что бы то ни стало забрать оттуда тела, чтобы родственники могли нормально похоронить своих близких. «Я пойду на блокпост и как медик попробую договориться с сепаратистами», — предложила комбату. «Такой приказ я тебе не дам, — отрезал комбат. — Ты хоть понимаешь, как это опасно? Сама пойдешь по чужой территории?» «Пойду», — сказала я. И, взяв белую футболку (в качестве флага), отправилась к сепаратистам.

Я шла, а меня со всех сторон окружали снайперы и пулеметные гнезда. Как можно выше поднимая свой «белый флаг», думала: «Если выстрелят, то пусть лучше сразу в голову или в сердце. Только не в живот и не в ногу. Иначе упаду на середине пути и буду мучительно умирать, истекая кровью». Но выстрелов не было. Подойдя к блокпосту, я попыталась объяснить ситуацию представителю так называемой ЛНР. Выслушав меня, он кому-то перезвонил, после чего сказал: «Приходите сюда в три часа, мы решим этот вопрос. А еще принесите спирт, воду и сигареты». Я согласилась.

В три часа дня, как мы и договаривались, пошла к блокпосту. На этот раз со мной был священник, он тоже приехал на фронт добровольцем. Мы, как и в прошлый раз, шли с белым флагом, но метров за сто до блокпоста на нас неожиданно пошли сепаратистские машины. Со всех сторон нас окружили чеченцы. «Приехали, ребята, — заявили они. — Вы понимаете, что отсюда уже не уйдете?»

С этими словами чеченцы заломили нам руки за спину и завязали глаза. Мы с батюшкой уже поняли, что нас захватили в плен, и не сопротивлялись. Но чеченцы все равно начали избивать. Меня схватили за руки и несколько раз ударили об капот автомобиля. Потом стали избивать бейсбольными битами и дубинками. Прямо на мне порвали медицинскую куртку. Находясь в шоке, я не чувствовала боли. «А сейчас мы вас расстреляем», — заявили чеченцы. Услышала, как они перезаряжают автоматы. Но потом один из «элэнэровцев» сказал: «Не надо расстреливать, мы договаривались, что они придут. Отведите их в комендатуру».

Где была так называемая комендатура, я не видела. Но, судя по тому, что мы куда-то спускались, нас с батюшкой завели в подвал. Там на меня надели наручники и пристегнули к трубе, после чего продолжили пытки. Чеченцы называли это допросом. Вот только ни мне, ни батюшке слова не давали — они просто били нас, утверждая, что мы разведчики. «Я обычная медсестра, которая хотела забрать раненых, — говорила я.

— Приехала сюда как медик!» В ответ посыпались очередные удары. «Ты еще поговори здесь!» — кричали чеченцы, кроя меня матом. После чего заявили: «Или ты сейчас будешь с нами спать, или мы расстреляем этих двоих». Они имели в виду двоих пленных военнослужащих. «Я согласна, — сказала им. — Только не убивайте». «Нет! — закричал один из военных (позже узнала, что это Виталик из 80-й аэромобильной бригады). — Расстреляйте меня, но ее не трогайте!» Не знаю, чем бы все закончилось, если бы где-то поблизости не началась стрельба. Это отвлекло чеченцев, и они куда-то ушли, оставив нас на охранников.

В так называемой комендатуре «мама Таня» и священник провели три дня. Все это время сепаратисты их пытали и допрашивали.

— Когда на моих глазах подвесили к потолку и чуть не забили до смерти одного из пленных, я вскочила и неожиданно даже для себя самой начала кричать на этих извергов,— вспоминает Татьяна. — Услышав, как они говорили нашим ребятам: «Зачем вы, суки, пришли на нашу землю?» — я не выдержала и заявила: «Это вы пришли на нашу землю, а не мы на вашу. А вот вы, чеченцы, могли бы отказаться от своей родины?» Шокированные, они удивленно заморгали, видимо, не ожидали такой реакции. «Не отказываетесь? Вот и я от своей родины не откажусь!» — сказала.

Сепаратисты еще долго утверждали, что я разведчица. Даже устраивали мне медицинский экзамен — спрашивали, как накладывать жгут, как оказывать первую помощь при огнестрельном ранении. С каждым днем пытки чеченцев становились все более жестокими. Это не люди, а настоящие звери. Когда они заявили, что в любом случае нас расстреляют, «элэнэровцы» из батальона «Заря» вдруг решили нам помочь. «У нас нет на них управы, — честно сказали ребята из „Зари“. — Чеченцы творят что хотят. Если мы будем с ними стреляться, вы нам поможете?» Оказалось, они давно уже воюют между собой. В результате «элэнэровцы» из «Зари» тайком от чеченцев перевели нас в здание, где раньше была таможенная служба. Там мы тоже оказались в подвале, но условия были лучше. Нас хотя бы не били.

В этом подвале пленным впервые дали поесть. Тогда же к ним пригласили российских журналистов.

— Этим «элэнэровцы» из «Зари» спасли нас от расстрела, — объясняет Татьяна. — После того как нас показали по российскому телевидению как пленных, даже чеченцы уже не стали бы нас расстреливать. В подвале было холодно и сыро, а еще нам катастрофически не хватало воды. На двенадцать умирающих от жажды человек нам дали всего одну пятилитровую бутылку. Мы делали по глотку — утром и вечером… Об освобождении не было и речи — сепаратисты, которые нас охраняли, говорили, что сами ничего не знают. Мы с ребятами, как могли, друг друга поддерживали. Среди пленных я была единственной женщиной. «Мама Таня, мы вас в обиду не дадим, так и знайте, — говорили ребята. — У вас все будет хорошо». Я говорила им то же самое. И это помогало. Убедившись, что охранники отошли от подвала, мы брались за руки и тихонько пели гимн Украины. Рассказывали друг другу о своих семьях, мечтали, как вернемся домой. Некоторые ребята, вспоминая о своих маленьких детях, плакали. Я тоже все время думала о маме и дочке.

— Вам удалось им позвонить?

— Один раз, когда «элэнэровцы» уже забрали нас из комендатуры. Позвонив дочке, я сказала ей всего два предложения: «Настя, я жива. Передай бабушке, что, кто бы к вам ни пришел, вы не должны давать никакой выкуп. Нас обменяют». И все, у меня забрали телефон. Чтобы не запутаться в датах, мы с ребятами нашли календарь таможенной службы и галочками отмечали дни. В помещении не было света, мы жили при свечах. Высчитывая по часам, когда наступала ночь, пытались уснуть. Я не могла спать от холода. Многие ребята кричали, просыпаясь от ночных кошмаров…

Мы все понемножку начинали сходить с ума. От этих четырех стен, от неизвестности. Нам никто не говорил, когда нас освободят и освободят ли вообще. Некоторые «элэнэровцы» даже сочувствовали нам. Но разводили руками: дескать, без приказа руководства ничем не можем помочь. Среди сепаратистов тоже есть нормальные ребята. До сих пор помню одного из наших охранников Ярославку. После того как его родители погибли под минометным огнем, он записался в ряды «ЛНР». Когда нас освобождали, он прибежал ко мне с радостным криком: «Тетя Таня, вот видите, вас освободят! А вы плакали… Собирайтесь быстрее!» Я на прощание обняла его, поцеловала: «Ярик, удачи тебе. Живи долго и счастливо». Почему он пошел в «ЛНР»? Побывав в плену, поняла почему. Иногда нас выводили посмотреть телевизор. Включали, естественно, каналы «ЛНР». Так вот, если посмотришь эти каналы хотя бы два-три дня подряд, начинаешь думать, что сепаратисты действительно правы. Это очень мощная пропаганда, и на людей она действует.

Сразу после освобождения Татьяну госпитализировали — у нее диагностировали многочисленные ушибы, гематомы и переохлаждение. Лежа в больнице, женщина все время вела телефонные переговоры — связывалась с военными и, узнавая, каких вещей им не хватает, договаривалась с волонтерами о помощи.

— Я сразу спросила у комбата, удалось ли забрать тела ребят, ради которых ходила к сепаратистам, — говорит Татьяна. — Удалось. Боевики отдали их на следующий же день. Мы с батюшкой своего добились — героев смогли по-человечески похоронить. Значит, действительно не зря рисковали. И если надо будет, рискнем еще раз.
 

Syava70

Мисливець
Позывной "Бекер".Полковник Петр Потехин.Он вызвался спасти десять рядовых раянов.Десять украинских героев,которых не предоставлялось возможным эвакуировать из самого пекла- вершины Саур-могилы.
Дальше рассказ полковника.

" 18 августа меня вызвал командующий сектором «Д» генерал-лейтенант Литвин. Он сказал: «На Саур-Могиле тяжелая ситуация. Там осталось всего десять добровольцев. Им надо помочь, потому что иначе они не удержатся. Они уже неделю под обстрелами отбивают атаки. Вертолет туда посылать нельзя – собьют. Наши части сейчас далеко – в Амвросиевке, дорога к Саур-Могиле под контролем противника, туда придется найти безопасный путь. В ваше распоряжение поступает группа десантников в 50 бойцов из состава 25-й воздушно-десантной бригады. Проводников даст 3-й полк спецназ. Противник имеет превосходство в этом районе, а у меня других резервов нет. Получите танк и две БМП. В том районе проблемы со связью. Если выйдет из строя армейская радиостанция – вот вам на всякий случай еще один мобильный телефон. Здесь записан мой номер. В том районе есть наша батарея «Градов» - если будет атака, постарайтесь выйти на связь. Постараемся прикрыть огнем. Боевой приказ начальника Генштаба – закрепиться на Саур-Могиле и держаться до подхода подкреплений».
Все было предельно ясно. Я постоянно работал в этом районе, и прекрасно знал, что происходит в районе Саур-Могилы. Отряды наемников при поддержке российских войск контролировали все подходы к Саур-Могиле и вышли к Амвросиевке. Наши подразделения были очень немногочисленны и измотаны постоянными боями и обстрелами. Накануне я выезжал для эвакуации нашей техники – с одним водителем, без эскорта - моя машина была обстреляна. Я был в Степановке и Мариновке, и знал, что отряды «дээнэровцев» полностью контролируют местность при мощной поддержке российской артиллерии. Саур-Могила должна стать их ближайшей целью, поскольку она господствовала над местностью. Мы знали, что высота подвергается постоянным артиллерийским ударам, а в ее гранитной вершине почти нет надежных укрытий. Само выдвижение на высоту было колоссальным риском.
Прежде всего я встретился с командиром 3-го полка Пикулиным и мы направились к приданной мне бронетехнике 30-й механизированной бригады (другие участники сражения за Саур-Могилу сообщили «Цензор.Нет», что это было подразделение 28-й механизированной бригады – Ю.Б.). Это был крайний в Амвросиевке блок-пост, на котором размещались бойцы батальона «Прикарпатье». Экипажи танка и одной из БМП отказались выполнять боевую задачу. Сказали: «Мы не самоубийцы, мы туда не поедем». Но один отличный сержант, командир БМП сказал: «Я не боюсь, я тоже когда-то служил в 3-м полку, мы задачу выполним». Я поблагодарил его за мужской поступок. Сейчас жалею, что из-за нехватки времени не взял контакты этого настоящего воина – надеюсь. Он откликнется. Потом я пошел к отряду десантников. Но они узнали, что танк с нами не пойдет, и не захотели ехать без поддержки. Тогда я построил 50 бойцов в две шеренги, и обратился с речью: «Ехать или не ехать на Саур-Могилу – это дело чести и совести каждого. Да, я не стану скрывать, да вы и сами знаете – это скорее всего билет в один конец. Мы можем не вернуться. Не могу попрекать вас тем, что вы не хотите идти на смерть. Но мы военные люди, и умирать за Родину это наш долг. И там на Саур-Могиле нас ждут наши товарищи, их всего десять бойцов. И никто другой кроме нас их не спасет. Я сам вас поведу, я вас не брошу. Добровольцы – три шага вперед».
Когда я говорил, была очень напряженная тишина. Я очень боялся, что никто не выйдет из строя.
Но сразу из строя вышел один человек – это младший сержант Александр Славин. Безмерно благодарен этому воину за его решительный поступок. Мы стояли дальше. И через минуту из строя вышла группа саперов под командованием старшего сержанта Сергея Стегаря – с ним были младший сержант Василий Кандела, солдаты Руслан Заблоцкий, Денис Мищенко, Денис Перевозник. Затем из строя вышел 45-летний старший сержант Самойлов. Он сказал: «Я не прощу себе, если молодые погибнут, пока я в тылу».
Я доложил, что у меня для выполнения боевой задачи 7 добровольцев. После этого для усиления моей группы прибыло 19 бойцов какой-то добровольческой части, старшим у них был подполковник из Харькова, позывной «Сокол». Я запомнил только, что он преподавал на кафедре в каком-то вузе. ("Цензор.Нет" установил, что это были бойцы отдельной разведывательной роты, состоящей из добровольцев, среди которых было много очень известных активистов Майдана. Рота не была еще организована, не были оформлены бумаги, и поэтому эту группа добровольцев не была зачислена на службу, и ее бойцы до сих пор не оформлены и не имеют отметок о выполнении задания на Саур-Могиле, они не отмечены никакими наградами. Многие из них не оформлены как участники АТО. Их бросили в бой, потому что знали, что они не откажутся даже от самого опасного задания. После боя отдельную разведроту включили в состав 42-го батальона Территориальной обороны – Ю.Б.).
Затем к нам присоединились еще каких-то десять военнослужащих-артиллеристов – я не знаю из какой они части. Бойцы 3-го полка спецназ увидели как нас мало и помогли – они стали нашими проводниками на одном БТРе.
Очень здорово нам помогли бойцы «Прикарпатья» - они дали нам все, что у них было – боеприпасы, гранатометы РПГ-26, воду, сухпаи.
В результате наша колонна на трех грузовиках, двух БТРах и 1 БМП вышла на Саур-Могилу. Мы не ехали по основным дорогам – шли по проселкам и по полям. В селе Петровское у подножия Саур-Могилы мы встретили небольшое подразделение 51-й механизированной бригады, оборонявшее населенный пункт. Затем мы заехали на вершину. Там нас встретило около десяти человек, под командованием полковника Генерального штаба Игоря Гордийчука – позывной «Сумрак». С ним были добровольцы-крымские татары из группы «Крым». Гордийчук удивился: «Это и все подкрепление?» Он остался с нами на вершине, но вывел на отдых бойцов «Крыма» в Петровское. Машины мы отпустили – там на голой вершине они были бы легкими мишенями. Гордийчук держался уверенно, сказал, что без приказа никто не собирается отступать. Он поставил мне задачу оборонять подножие горы. Мы вскоре поняли, насколько сложно защищать Саур-Могилу. Каждый полчаса мы подвергались обстрелу из различных видов оружия. Укрытий там на горе было очень мало. Самое неприятное – оказалось, что закрытая военная связь на горе вышла из строя. И я не могу доложить командованию о своем прибытии. А по мобильному телефону дозвониться не получалось – там или глушили периодически связь, или она появлялась в зависимости от погодных условий. И вот мы на вершине, я не могу никуда дозвониться. Закончился обстрел, сижу в окопе, и вдруг – у меня на телефоне звонок! Жена дозвонилась! Как ей это удалось – невероятно! И она мне говорит: «Петя, у нас бойлер разорвало, квартиру заливает, что делать?» А я ей: «Таня, родная, извини, срочно позвони в Главный командный центр, доложи, что мы выполнили приказ, скорее, а то связь прервется!» И связь прервалась. И моя прекрасная жена во время потопа все бросила, и нашла моих друзей-офицеров, и дозвонилась в Генеральный штаб – передала информацию, и Генштаб узнал, что «Сумраку» пришла помощь.
А мы едва нашли разбитое основание одного из памятников, и я с десантниками укрылся в нем. Бойцы провели поиск у подножия горы – там, где отряды наемников атаковали в минувшие дни. Там было брошено большое количество оружия, боеприпасов, снаряжения. Мы нашли гранатометы, целые цинки патронов, спальники. Было видно, что противник понес большие потери – мы везде находили на подступах к горе и в укрытиях остатки символики наемников, следы перевязок и крови. Против нас воевали подразделения российских наемников – отряды казаков и осетин, у них были профессионально подготовленные экипажи танков, они воевали в полном взаимодействии с частями российской артиллерии, которые били с территории РФ или приграничного района. 19 августа примерно в 14.00 начался массированный обстрел наших позиций – стало ясно, что после такой лавины огня российские наемники предпримут атаку, чтобы захватить вершину. И вскоре я услышал по рации голос «Сумрака»: «Внимание! Атака танков и пехоты!» Наши позиции попали под плотный огонь стрелкового оружия, а танки били по всем укрытиям прямой наводкой. Моя небольшая группа из четырех человек заняла позиции чуть ниже вершины. Бой начался. Но очевидно, что передвижение нашей группы и укрытие было обнаружено противником, и маневрировать под огнем нам было негде – окопаться на Саур-Могиле нельзя, там камень. Один из танков открыл прицельный огонь по нашему укрытию. И вот прямое попадание! Я почувствовал страшный удар. Позицию передо мной занимал сержант Кандела – отважный молодой парень. Его бросило на меня, и своим телом он заслонил меня и спас мне жизнь. И тут второй снаряд. Третий. Все мы получили очень серьезные ранения. Тяжелей всех был Кандела – он прямо на мне истекал кровью. Я не мог пошевелиться, Кандела тоже не мог двигаться, нас завалило обломками, и он лежал на мне, он смотрел на меня в упор, но сказать ничего не мог, из его рта шла кровь… Я вспомнил, как услышал разговор по телефону Канделы с его девушкой – они собирались расписаться в сентябре… Я не мог оказать помощь ни ему ни себе. Я получил тяжелую контузию, ожог, тяжелое ранение в плечо, переломы ребер, множественные осколочные ранения. Голова распухла от ударов. Меня спасла германская армейская кевларовая каска, которую перед этой командировкой мне купил родственник. Она приняла на себя обломки, несколько осколков срикошетили, а один вошел прямо в лобовую часть каски, и не пробил ее. Я успел оценить обстановку – шел ожесточенный бой, крупные силы пехоты при поддержке танков прорывались на вершину, наша позиция находилась под сильным обстрелом. Надо спасать Канделу, иначе он истечет кровью, и надо спасаться самому – потому что без перевязки мы погибнем вместе. Рация была разбита, и сообщить нашим на вершину я уже не мог. Два других бойца тоже были ранены. Особенно тяжелые ранения получил сержант Славин. Осколками ему перебило кисти рук, выбило зубы, срезало нос. Кровь хлестала из него, и он ничем не мог нам помочь. И вот Александр Славин каким-то невероятным образом выбрался из-под завала, и пополз на вершину на одних локтях! Это было невероятно. На виду противника сержант полз, и за ним тянулась кровавая полоса. Ему надо было преодолеть несколько сот метров – шансов было немного. Бой продолжался, и после очередного разрыва рядом с нами я потерял сознание. Вся жизнь пролетела перед глазами… Я очнулся от того, что услышал: «Бекер», «Бекер», держись!» «Бекер» - это был мой позывной. Славин спас нас всех и все-таки дополз на вершину и вызвал подмогу. Бой по-прежнему грохотал со всех сторон, но нас не бросили. Я увидел, как в наш разбитый блиндаж впрыгнул «Сокол» с бойцами. Он сделал мне укол, и я ожил. Ребята оказали помощь всем раненым. «Сокол» увидел, что мы с Канделой тяжелые и нас надо вытягивать немедленно, несмотря на огонь. И вот он сказал по связи: «Мужики, здесь «трехсотые», их надо забирать наверх. Прикройте нас все, кто может!» И нас потащили на вершину. («Цензор.Нет» разыскал «Сокола» - это подполковник Александр Мельниченко, доброволец. В его личном деле нет отметки об участии в боях на Саур-Могиле, он не представлен к наградам также, как и его бойцы – Ю.Б.) И тут я увидел картину, которой я никогда не забуду в жизни. Как в фильме «9-я рота» все наши ребята на вершине встали в полный рост, чтобы взять под обстрел мертвые зоны, и стоя открыли огонь из всех стволов по наемникам, чтобы прикрыть отход нашей группы. Они не пригибались под пулями, и они нас спасли. "Сокол" нас дотащил до вершины, и укрыл в единственном самом глубоком укрытии. Оказали помощь. К сожалению, сержант Кандела, прикрывший меня собой, погиб… После того, как нас вытащили, обстрел начался с новой силой. Со мной был боец. И тут у него заработала рация: «Они лезут со всех сторон! Все наверх! Кто может - все наверх!» Он схватил оружие, но я остановил его. Он наклонился, и я сказал, что надо вызвать артподдержку. Он сказал, что рация вышла из строя. Я сказал ему взять из кармана телефон, который дал мне Литвин, и попробовать набрать. На Саур-Могиле связь как правило не работала, но иногда в определенных точках горы можно было сделать звонок. И вот боец побежал под огнем, и набрал Литвина. Связь заработала. Назвал пароль, мой позывной, и вызвал помощь. Очередная атака была отбита, противник снова откатился к подножию гору, и тут по врагу ударила батарея наших «Градов»! Я слышал разрывы, и после этого бой начал стихать. Ребята пришли ко мне с телефоном после боя, сказали: «С нас бутылка виски после войны». Я сказал: «Вместе отметим». Вечером за нами пришла БМП - меня переправили в Петровское. Перед отъездом я попросил Гордийчука отпустить на базу моих десантников. А надо сказать, что группа Сергея Стегаря очень достойно сражалась ("Цензор.Нет" связался с сержантом Стегарем, за проявленный героизм он удостоен орден "За мужество" - Ю.Б.). Но Гордийчук никого не отпустил, он стоял до конца, и они отступили только по приказу. В Петровском ночью начался сильнейший артобстрел. В дом, где лежали раненые пришлось снова прямое попадание. Я получил новые ранения – перебиты кости таза осколками. Я потерял сознание, и очнулся в реанимации больницы Амвросиевки. Я лежал недалеко от поста дежурного. И только открыл глаза – звонок. Но мой мобильный был разбит, звонил стационарный телефон больницы. Санитар спрашивает у кого-то в трубку: «Потехин?» Он не мог знать моего имени. И я кричу: «Я – Потехин!» Беру трубку – «Петруха, это ты?», а это жена, нашла меня даже здесь, в Амвросиевке! После того как я вышел из связи она обзванивала все прифронтовые больницы.
Когда меня переправили в Днепропетровск, в больницу Мечникова, ко мне приехали два моих друга, жена, и обе дочери. Один из друзей, здоровый мужик, когда меня увидел – потерял сознание. Сейчас уже все хорошо - я выздоравливаю. Остались осколки в плече – врачи боятся извлекать, слишком близко к нерву, можно потерять пальцы. Я могу двигаться, и посвящаю много времени розыску тех, кто был со мной на Саур-Могиле. Я нашел всех героев-десантников, кто пошел со мной, и всех героев-добровольцев. На 40 дней со дня гибели Василия Канделы, отец отвез меня к нему домой, в село Першотравневе Магдалиновского района Днепропетрвоской области. Я рассказал родителям об их сыне-герое, о его гибели в бою…Я стараюсь установить обстоятельства происшедшего с сержантом Самойловым – он пропал без вести, после того как попал в засаду под Саур-Могилой. Остальные десантники живы. Навещаю в Киевском военном госпитале сержанта Славина – я на всю жизнь благодарен этому человеку, надеюсь, что челюстно-лицевые хирурги сделают все возможное для помощи герою, который спас многих. У меня одна мечта – восстановиться и продолжить службу в Вооруженных силах. Потому что это моя жизнь…»
Неизвестный герой войны за независимость Украины полковник Петр Потехин на момент подготовки публикаци не был награжден, но указом президента от 21 октября получил орден Богдана Хмельницкого 3 степени. Он живет с семье в обычной двухкомнатной квартире в панельном доме в спальном районе Киева. Жена полковника – Татьяна – медсестра в Центре детской кардиологии и кардиохирургии Ильи Емца. Дочери Ольга и Мария – учатся на фельдшеров в 1-м медицинском колледже. В доме этой прекрасной украинской семьи на самом видном месте висит самая дорогая реликвия для воина – флаг украинских десантников…
На фото:Полковник Петр Потехин.
Сержант Василий Канделла.
 

Вкладення

Syava70

Мисливець
Колесник Дан Викторович,24 года.Капитан спецназа Вч АО661.Окончил Львовскую академию сухопутных войск.В ходе АТО выполнял специальные задачи на всех участках фронта и в глубоком тылу противника. О большинстве этих задач рассказать нельзя.Об одном из них Дан рассказал...

"Это произошло 24 июля. Я получил задачу провести поиск противника в районе Первомайска в дневное время. Точной разведывательной информацией мы не были обеспечены. По сути это была разведка боем. Риск прямого внезапного огневого контакта в районе был очень велик, поскольку Первомайск оборонялся крупными силами противника.
Возле моста в районе Первомайска обнаружили подозрительный микроавтобус. Он был пуст. Но внутри мы обнаружили бронежилет российского производства, пропуск "ДНР" и девять переносных зенитно-ракетных комплексов. Это были террористы, и оставлять микроавтобус было нельзя. Я решил подождать хозяев машины. Мы рассредоточились - моя группа вокруг микроавтобуса, а группа прикрытия была за нами в лесопосадке. Бронегруппа находилась от нас в нескольких километрах. Я не планировал использовать их для боя, только для эвакуации. Поэтому в кузов "Урала" я посадил четырех наших бойцов - двух опытных и двух резервистов, которые только прибыли на фронт и их надо было постепенно вводить в боевые условия. Я дал приказ - выдвигаться ко мне на помощь даже в случае боя - только по моей команде.
Спустя еще полтора часа к микроавтобусу все еще никто не вышел. Признаков вражеской активности не наблюдалось. Мимо нас прошло два человека и ездили машины, но нашу группу, которая лежала в 10 метрах от них, они не обнаружили. Я подумал, что пора забирать машину и покидать опасную зону. И в этот момент все начало развиваться стремительно.

Со стороны Первомайска под мост подъехала автомобильная колонна - две машины "Жигули", затем два автобуса "ПАЗ", микроавтобус "Газель", и джип. Мы залегли вокруг и рассредоточились. Они остановились от нас в 15 метрах, и оттуда начали выгружаться вооруженные террористы в форме "ДНР" и с "георгиевскими ленточками". Они были хорошо экипированы. Мы видели, что каждый микроавтобус и машина были полностью заняты вооруженными людьми - их было не менее 70-80 человек. Один из них вышел из передовой машины и с оружием наизготовку направился к микроавтобусу. Он должен был нас увидеть через мгновение. Это было целое подразделение. Как только они остановились и начали выгружаться, стало ясно, что нас обнаружат в следующую секунду, потому что мы были на открытой местности, без укрытий. Противник также находился в невыгодной тактической обстановке - они стояли на дороге и выгружались из машин, причем в каждом автобусе были открыты только одни двери, но через две минуты они бы выгрузились, рассредоточились, и тогда в невыгодной обстановке оказались бы мы - нас было гораздо меньше. У меня оставалось одно решение - дать бой, подавить сопротивление и оторваться от противника.
Я дал команду, и две наших группы открыли огонь в упор. Мы распределили цели и накрыли все автобусы. Бронебойно-зажигательные пули с такой дистанции прошивали машины насквозь. Противник был ошеломлен, они стреляли в ответ, но неорганизованно, они успевали только выйти на дорогу, и их гасили одного за другим. Мы били прицельно, одиночными, бросали гранаты, работали ВОГами, РПГ. Я отстрелял три полных магазина. Наша группа прикрытия на фланге активно поддержала нас огнем. Дистанция была пистолетной, в прицел было видно глаза. Спустя 10 минут все было кончено. Все машины пылали, в них рвались боеприпасы, патроны, что-то свистело над головой, но прицельный огонь по нам вести было уже некому. Большинство террористов остались в автобусах, те, кто успел выскочить, убежать не смогли. Однако из леса, в который въезжали машины, начали выдвигаться новые группы вооруженных людей - очевидно, здесь на опушке находилась настоящая цель - базовый лагерь террористов. И они начали выдвигаться к месту боя. Нас поддержала группа прикрытия, и мы начали быстрый отход практически без помех. У нас не было потерь."

26 октября во время операции по прорыву окружения вокруг 32-го блокпоста, в бою с отрядом российских наемников капитан Дан Колесник пал смертью храбрых. Он погиб как герой.
Им снова пришлось идти днем. Без бронегруппы. Без артиллерии. Она работать не могла - по условиям перемирия. Дан - человек чести, и он не мог отказаться от выполнения задачи, хотя прекрасно понимал колоссальный риск. Надо было спасать своих товарищей - а это святое. Он всегда был готов идти впереди, потому что считал, что командир должен быть примером для бойцов. Парни из 140-го плакали над его телом… У Дана осталась семья - жена и двое маленьких сыновей…


Это был настоящий мужчина и высокий профессионал своего дела.
Начальник Управления специальных операций Генерального штаба Сергей Кривонос так сказал о Дане:
"Дан был моим учеником в военной академии, под моим руководством он готовил дипломную работу. Это был один из лучших курсантов, которых я только видел. Организованный, трудоспособный, умеющий аналитически мыслить и принимать самостоятельные оригинальные решения. Прирожденный воин, который, несмотря на свой возраст, за время войны приобрел заслуженный авторитет в частях специального назначения. Вечная память. Это офицер, которым Родина должна гордиться".
Спасибо, Дан...
 

Вкладення

Одинокий Вовк

ветеран форуму
надійна команда
Слава Герою! Хай земля йому буде пухом! Вічна пам"ять! Країна повинна плакати за такими офіцерами.
А ще хочеться, щоб держава віднеслася належно до сім"ї Героя так, як говорять про це батьки країни.
 

Юра 28

Мисливець
Христос Народився.В сьогоднішній веселий Різдвяний день моє село скорбить з Героєм України 27-річним Подфетьком Любомиром.В новорічну ніч ворожа куля в Донецькому Аеропорті обірвала його життя.Сьогодні похорон.Нехай земля йому буде пухом.Герої не вмирають.Слава Герою.
 

Syava70

Мисливець
Немного добавлю.

Десантник 80-ї аеромобільної бригади загинув від ворожих осколків у перший день нового року, разом з іншими українськими воїнами-“кіборгами” захищаючи Донецький аеропорт.

- Любчик великих вершин у навчанні не досягав, але був відповідальним, будь-яку справу доводив до кінця, - згадує вчителька хімії і біології Марія Андрусик. - На нього можна було покластися. Запам’ятається нам життєрадісним, дружелюбним. Був дуже працьовитим, як і решта три його старші брати. Їх ніхто не примушував, а вони першими приходили зранку до школи і робили для учнів стежки у заметах. Я колись казала: коли закінчать Подфедькові хлопці вчитися, хто нам у школі відгортатиме великі сніги?..

Добрим словом згадує свого колишнього учня і вчителька трудового навчання Наталія Держило:
- Після школи Любомир вивчився у Стрию на електрика. Донедавна разом з турками працював на будівництві торгового центру — всі там його нахвалювали за ретельність. Та й у селі про нього найкращої думки, нікому проблем не створював. Вихований, культурний хлопець був. У серпні Любчика мобілізували для участі в АТО, служив гранатометником. 23 грудня заступив на вахту у Донецькому аеропорту, разом з друзями стримував атаки терористів...

- Усі діти Подфедьків - побожні, доброї вдачі і характеру, - із сумом говорить настоятель місцевого храму о. Степан Цихуляк. - Коли йшлося про справи України, вони без будь-якого зволікання завжди йшли у перших лавах...
 

Syava70

Мисливець
Ковальський Володимир 1983 р.н. родом з Каховки, офіцер 14-Го окремого мех.батальйону, виконуючи завдання потрапив на розтяжку. Обидві ноги нижче коліна.. Сталося це 14 березня.
У сім'ї чекають на поповнення, дружина Володимира, Катя на сьомому місяці вагітності.
Зараз Володимир у військовому шпиталі Києва.
Не знаю що ще писати. Війна триває.
Хто має змогу, допоможіть будь ласка.
Приват 4149 6087 6170 1063 на ім'я бійця.
 

Вкладення

Foxliss

Слідопит
Вадим Матросов,позывной боцман....погиб 8 сентября 2016 года в Марьинке...боец батальйона "Донбасс"лично был свидетелем этого несчастного случая,подорвался на вражеской мине.Разведчик от бога,умудрялся подходить на сепарсские позиции ночью...и наш флаг выставлять...сепары были в панике от таких действий...Вадика знал лично...у него остались две маленькие дочери.Представлен к награде герой Украины...(посмертно)
 

Вкладення

Admin

Administrator
Команда форуму
Andriy Tsaplienko :

Мій друг Анатолій Адамовський - там. Не просто на Світлодарській дузі. А саме ТАМ. У відбитому окопі, по якому прилітає просто зараз, поки ви гортаєте сторінки FB. У тому самому клятому лісі, з якого до позавчора сепари щовечора обстрілювали наші позиції. Толя з групою відчайдухів просунувся вперед. І не хоче відступати. Бо, каже, Донбас це його земля.
Він приїхав на Майдан з Донецька, і з 13-го не повертався туди. Дивом вижив на Інститутській - снайпер "помилився" на пару сантиметрів. Толя вижив. Втім, втратив кістку руки. Німецькі лікарі, замість розтрощеної кістки, вставили йому металеву. Титанову. Здається, сама доля на його революційних подвигах поставила крапку. Та він переправив її на кому. Із титановую рукою пішов на фронт. Воював в Дебальцевому. В глухому оточенні один на один виходив на перемовини з росіянами. Вони могли перебити і його, і всю його групу. Толя майже дивом вивів усіх своїх людей. І знову повернувся на "передок". Не за нагородами. За втраченою батьківщиною.

І ось зараз мій друг Анатолій вгризається в шматок відбитої позавчора української землі під Дебалецевим. Разом з побратимами-відчайдухами. Такими, як він сам. Найкращими, яких залишилось так мало. Які готові до справжніх змін. Готові вмирати за українскьу землю. Зараз вони один на один з ворогом і я не знаю, як їм допомогти.

 

Syava70

Мисливець
Знакомьтесь. Вадим Пуговица, доброволец, позывной "Гудзык"., пулеметчик в составе 54-го ОРБ . Мой земляк.

В марте 15-го мой сын вернулся из сектора М в отпуск, и тогда после госпиталя этот парень гостил у нас дома и я услышал от него эту историю и увидел фото подбитого ним танка. Кроме танка этот мальчик расстрелял из пулемета пятерых сепаратистов. Но в госпитале был скромно награжден всего лишь медалью.
Эти события произошли ровно 2 года назад под Углегорском. Вадим был единственным выжившим на том опорнике. Слово ему.


"Это был мой второй день рождения…"

Детальный рассказ об от добровольца, бойца 54-го ОРБ, награжденного медалью "За воинскую доблесть" за бои под Углегорском Вадима Пуговицы:

"Пожалуй начну свой рассказ… 29 января в 7 часов как всегда начался утренний обстрел… Это было уже не впервой и ничего не предвещало беды, но буквально через час один из постов заметил колонну техники которая двигалась со стороны поселка Каютино, за посадкой возле ж/д путей. Мы вышли на пост помочь в защите блок-поста 13-му ТРО батальйону. Также выдвинулись техника 13-го батальона: два танка и БРДМ. Начали работать, подключился СПГ, колонна отступила потеряв пару единиц техники - был виден силуэт горящей техники возле посадки.
Через 15 минут по нам начал стрелять АГС и пошла пехота со стороны Горловки по ж/д путям, мы начали простреливать зеленку, пехота ушла... Час полной тишины… Кто-то сказал что это была разведка боем - так и получилось… Через час в ближней посадке за электролинией мы заметили движение техники, я взял бинокль и увидел танк, а через секунду он выстрелил в наш пост, но промахнулся. Из этой же посадки выехал танк и поехал через поле в сторону въезда на Углегорск где стояла пушка, СПГ, АГС.
Танк!.. Я с криком и матом на рпг-шника который выглядывал из блиндажа, вставил в РПГ-7 заряд, взял свой ПКМ и побежал в подвал через дорогу, спустился в подвал зарядил ленту на 200-ти патронов. В этот момент мне позвонил связист 54 ОРБ и спросил как у нас обстановка. Я вышел наверх и увидел как к посту от которого я отошел уже подъехали два танка и один БМП. Я скорректировал огонь артиллерии на себя сказав что техника уже у поста и бросил трубку. Неожиданно, один из танков упал в окоп, а из БМП выскочил десант. Я принял решение отстреливаться и прикрыть группу которая уходила с поста, я пару раз услышал свое имя но отойти было уже поздно...
Двое спрятались за БМП и обстреливали блок-пост, я по ним дал длинную очередь они упали. С другой стороны подполз третий и пытался одного затащить за БМП я дал еще пару долгих очередей, тащить он его перестал, "видимо добил" - подумал я. Третий спрыгнул в окоп блок-поста и начал вести огонь, кинул в блиндаж гранаты где были парни из 13 ТРО, потом вернулся на позицию и перестрелка продолжилась. Когда я увидел, что упавший танк начал двигать башней и пулеметом, я побежал за РПГ. В подвале были один РПГ-26 и два РПГ-22, я взял 26-й, поскольку я уже из него стрелял. Выбежал, прицелился в танк и сделал выстрел, но надежды что я пробью танк почти не было…И все же удача была на моей стороне, после попадания он уже не дергался. Я выкинул тубус, занял позицию, продолжил перестреливаться. Закончилась лента, поставив новую начал стрелять по БМП и по сепару, побежал за РПГ-22. Выбежал наружу, продолжил отстреливаться, попутно читая инструкцию к РПГ-22. Разобрался, раскрыл и выстрелил в БМП, но не успел укрыться и получил пулю в локоть.
Крича, я упал на колени, проверил руку - не чувствовал трех пальцев, но указательный палец работал. Из последних сил я вылез из-за мешков и дал еще очередь, которая для него стала фатальной, но это я уже узнал в госпитале пересматрвая видео сепаратистов. Я достал из РПС гранату Ф-1 и кинул насколько позволила рука, упал на колени в отстреляных гильзах, лентах, и РПГ… Понял, что я остался один и подумал неужели это конец... Потом встал во весь рост, начал смотреть что происходит. Вылез экипаж из подбитого БМП, заметив меня они подумали что я свой из-за “русской цифры”, которая была одета и на них тоже… Это меня и спасло...
Один из них показал рукой вдоль дороги, говоря "Зачищаем! Зачищаем!" И затем, они скрылись из поля зрения за нашей кухней. Я не долго думая, взял гранату из РПС, кинул в карман. На пулемете оставалось 25 патронов. Я снял РПС, перелез через мешки, перепрыгнул через забор и так прошел пару домов…
Вдруг, мне позвонили из штаба и спросили: “Как у вас?” Я сказал что все кончено, я последний кто ушел от туда. Связист дал трубку майору, он спросил где я. Я рассказал что они взяли посты и что я ранен, попросил разрешение выкинуть оружие потому как не мог его нести. Он нерешительно дал добро и сказал выбираться вдоль ж/д путей в сторону Дебальцево. Я сказал, что постараюсь и положил трубку. Выбросил ПКМ, пробежал пару улиц, увидел ж/д пути, перебежал через них и вдруг услышал "Руки вверх!".
Я подумал: “Ну все...” Подбежав ближе я понял, что это парни из 13-го ТРО батальона с дальнего поста. Они сказали, что их майор сбежал на БРДМ когда поехали танки. Наш один танк перестал стрелять, а другой не завелся, и что есть еще одна такая группа. Мы продолжили путь вместе. Они выбросили лишний вес, мы перешли реку по льду и в северной части города встретились с другой группой. Рядом был магазин, я быстро забежал дал деньги, взял воду, выбежал, успел сделать пару глотков и нас накрыло минами… Одна упалав паре метров от меня…
Мне перебило две ноги и я с криком выбил корпусом ближайшую калитку, пробежал метров десять и упал. За мной забежал паренек с АКС, он бинтом перемотал мне ногу которая сильно истекала. Я прошел еще один двор и понял что особо не похожу. Вышел какой-то мужик из дома, я попросил у него бинт, он мне вынес, я перемотался и вышел из его калитки на улицу. Выйдя, я увидел метров за сто, мужиков которые после обстрела разбежались и попросил у них обезболивающее. Они мне дали, но колоть забоялись, пришлось колоть самому…
Вышли из города, пошли внизу железки и вдруг увидели лиса, разорваного на растяжке. Все остановились… Я пошел дальше, они за мной метров за пятьдесят, думали, что если что… я раненый подорвусь. Прошли метров сто за мной и перешли железку, а я пошел дальше один. Тут мне позвонил связист и сказал, что мои парни вышли по железке и уже едут на базу, я ему сказал что теперь еще и в ноги ранен - иду медленно. Я нашел следы своих и начал по ним выходить…
Где-то через час, следы поднимались наверх и я вскарабкался на железку. Там я увидел хлопцев из моей роты – уже шли меня встречать. Они крикнули: “Беги!” За метров 200-ти, мы вышли и началась перестрелка… Мы выбежали на дорогу, на остановке "Грозное" уже ждала машина, я прыгнул в нее. Одного нашего ранили в плечо…
Когда увидел надпись "Дебальцево" немного успокоился...вышел бы на 5 минут позже не знаю что со мной бы было…
Пересадили на скорую, привезли в Артемовск там перевязали и отправили в Харьков в госпиталь.
Это был мой второй день рождения…"

Сейчас Вадим снова в строю, служит в г. Счастье. Львовским хирургам удалось восстановить работу правой кисти... На фото слева, в госпитале. Танк на фото его.
 

Вкладення

Останнє редагування:

Admin

Administrator
Команда форуму
Президент України нагородив героїв АТО

Орденом Богдана Хмельницького посмертно нагороджено офіцера-розвідника Максима Яровця


Указом Президента України від 3 лютого 2017 року № 23/2017 за особисту мужність, виявлену у захисті державного суверенітету та територіальної цілісності України, самовіддане виконання військового обов’язку нагороджено 94 військовослужбовців ЗС України та Національної гвардії України. З них 34 воїнів нагороджено посмертно.

Разом з воїнами інших військових спеціальностей Президент України відзначив державними нагородами групу військових розвідників. Зокрема, орденом Богдана Хмельницького посмертно нагороджено офіцера-розвідника лейтенанта Яровця Максима Олександровича.

Максим Яровець народився в місті Хмельницький. Навчався на факультеті військової розвідки Військової академії. Після закінчення навчального закладу був направлений для проходження служби в окремий розвідувальний батальйон ЗС України.

5 жовтня 2016 року лейтенант Яровець загинув під час виконання бойового завдання в зоні проведення АТО.

Почесний громадянин міста Хмельницького Максим Олександрович Яровець похований на Алеї Слави цього ж міста.
 

Admin

Administrator
Команда форуму
Як наші спецпризначенці воювали за арсенал в Артемівську

видання Міністерства оборони України “Народна армія”



Квітень 2014-го. Групу бійців кіровоградського полку спеціального призначення перекидають із донецького аеропорту на посилення до бази зберігання стрілецької зброї в селі Парасковіївка, що неподалік від Артемівська (нині – Бахмут). Артем Ломов, він же “Китай”, командир відділення спецпризначенців, прилетів разом із комбатом (позивний “Редут”) і 15 бійцями.

Ще не облаштувавшись, вони дізналися, що в сутичці з бойовиками важко поранено й захоплено в полон командира сусідньої частини Центру забезпечення бронетанковим озброєнням. Спецпризначенці дістають нове завдання – визволити офіцера й відправити його в тил.

Як його знайшли та визволяли – тема окремої розповіді. Але проблеми “спеців» на цьому не закінчилися. На десятки кілометрів навколо – лише дві частини: Центр в Артемівську та арсенал у Парасковіївці – залишалися під синьо-жовтим прапором. Регіон уже було охоплено сепаратистсько-терористичними загонами, і доставити важко пораненого полковника до місця евакуації гвинтокрилом – завдання було не з легких…

Визволеного полковника Чобітка посадили разом із фельдшером у цивільну “Волгу”. Позаду – УАЗ-“таблетка” зі спецпризначенцями. “Кортеж” помчав просто на ворожий блокпост. Швидкість і несподіванка мали стати головними козирями українців.

План спрацював: “Волга” проскочила повз бойовиків. Спецпризначенці вже думали розвернутися, але побачили, що сепари кинулися до БТРа, аби рушити їм навздогін. 10 українських бійців висипалися з “таблетки” й зайняли позиції навколо машини. Розпочався бій….

За кілька хвилин боєць помітив, як “піксель” командира багряніє від крові. Офіцер по рації сказав: “Хлопці, тримайтеся, я непритомнію…”

Артем кинувся до командира. Свист куль за кілька сантиметрів од вуха й дзенькіт рикошетів, вибухи гранат – усе це хлопець бачив і чув, наче в сповільненій зйомці. Як залишився тоді неушкодженим, він досі дивується. Того спекотного дня на ньому були лише футболка та розгрузка, жодного захисту.

Перемотав рану та наклав на ногу командира шину, потягнув його до “таблетки”. Коли відбилися, швидко рушили до арсеналу: командир через утрату крові був уже геть блідий.

Для російських найманців надто цікавим був величезний склад зброї, яку зберігали тут іще із часів Радянського Союзу. А її там не одна сотня тисяч, як із часів Першої та Другої світових воєн, так і сучасних зразків. Спецпризначенці виставили пости й секрети.

Уже наступної ночі спостерігачі доповіли:

– До частини впритул під’їхав КамАЗ. На ньому російський прапор. Що робити?

Кілька секунд… Може, це наші під прикриттям? З кузова вантажівки вискочили до зубів озброєні бойовики, які взяли невеличку частину в кільце. Практично одразу розпочався штурм.

За хвилину Артем і хлопці екіпірувалися. Піднявся з ліжка й взявся за зброю навіть поранений командир, який відмовився від евакуації в госпіталь. Цілу ніч бойовики атакували базу озброєння. І весь цей час відбиттям штурму керував “Редут”.

– Я не здивований, що він – Герой України. Ви не уявляєте, що це за чоловік! – каже Артем.

Сепарів закидали гранатами, обстріляли з кулеметів. Ті відступили, залишивши підбитий КамАЗ. Коли спецпризначенці оглянули його, то ахнули: АГС, гранатомети, великокаліберний кулемет…

За деякий час терористи знову спробували штурмувати арсенал. Цього разу з підтримкою мінометного вогню в наступ пішли танк Т-64 та піхота. Але їхня спроба штурму також не мала успіху. Наші бійці примусили замовкнути ворожий міномет, відсікли піхоту й підбили танк противника.

Та це був лише початок. Штурми сепаратистів відтоді не припинялися навіть на добу. Артемівський арсенал став однією з найгарячіших точок Донбасу.

Аби перестрахуватися на той випадок, що артилерійські склади захоплять терористи, командування вирішило їх замінувати.

Виконати це завдання випало Артемові та ще чотирьом бійцям з його підрозділу, бо ще в Кіровограді хлопець пройшов шестимісячні курси саперів.

Вибухівку мали доправити вертольотом. Для цього треба було пройти два кілометри повз бойовиків по понівеченому снарядами полю.

Ця ніч чи не вперше за кілька місяців у Парасковіївці була спокійною. Бойовики навіть не помітили, як хлопці тягнули небезпечний вантаж до частини.

– Ті кілька годин нам тоді здалися вічністю. Якби сепаратисти помітили на полі рух і відкрили вогонь, то від нас не залишилося б навіть пороху, — розповідає Артем.

Мінувальні роботи на території бази пречудово маскував шум величезних вентиляційних “легенів” шахти, на який ніхто давно вже не зважав…

А згодом спецпризначенці взяли штурмом будівлю СБУ в Артемівську, де засіли ватажки бойовиків і встановили над містом український прапор.

Після закінчення Артемівської епопеї Артем повернувся в полк здавати посаду: за кілька днів він мав їхати у Львів, щоб вступати в Академію Сухопутних військ. У полку готували документи на нагороди для Артема та його товаришів, але до орденів справа так і не дійшла. За клопотанням начальника військової академії, Артемові, нині відміннику третього курсу й заступнику командира взводу, все-таки дали нагороду від Президента – медаль “Захиснику Вітчизни”. Це, звісно, не орден, та хлопець не нарікає. Радий, що цілий. Він і так майже здійснив свою давню мрію – стати офіцером. Шкодує тільки, що інші, на його думку, достойні хлопці з полку не отримали заслужених нагород. Більшість із них нині продовжують воювати на Сході, не питаючи про нагороди, – просто виконують свій обов’язок.

Ольга МОСЬОНДЗ
 

AlekseyL

Мисливець
Да уж, настоящим героям забывают отметить их смелость и героизм или делают вид что не видят их подвиги , а вот швали всякой для непонятной дешёвой показухи быстро дают высокие чины и награды .Обидно.
 

16к

Мисливець
Да уж, настоящим героям забывают отметить их смелость и героизм или делают вид что не видят их подвиги , а вот швали всякой для непонятной дешёвой показухи быстро дают высокие чины и награды .Обидно.
Так було завжди.
 
Зверху